Много лет назад приятель Сережа переехал из Питера в Германию, но в родной город хотя бы раз в год приезжает. А у Сережи в родном городе живет любимый друг Эдуард. Ну, такой друг, который самый-самый…
И вот в очередной раз приезжает Сергей в Питер. День проходит, два, три — а все никак они с Эдуардом не встретятся: то один не может, то у другого что-то стряслось. Бывает. На четвертый день выведенные из себя друзья решают бороться с обстоятельствами как можно решительнее и при очередном телефонном разговоре дают друг другу торжественные обещания что все — вот завтра! «Завтра! » — «Завтра! » — «В три часа у меня! » — «В три часа у тебя! » — «И чтобы никаких! » — «Никаких! »
Назавтра в начале третьего Сережа погрузился в маршрутку с благой целью прибыть к другу детства. Свободное кресло было только одно — спиной к водителю, лицом ко всем остальным пассажирам. Водрузившись на него и передав деньги за проезд, наш герой заметил вдруг, что выражение лиц у всех остальных пассажиров, во-первых, странное, во-вторых, совершенно одинаковое. Знаете, такая смесь раздражения, тоски и вселенской покорности судьбе, с таящимся на донышке глаз пусть риторическим, но выразительным вопросом: «За что! ? «.
Источник столь противоречивых эмоций обнаружился непосредственно по соседству с Сергеем и был в образе юной прелестной барышни, щебетавшей по телефону. Щебетала она, видимо, давно, и невольные слушатели ее разговора слегка, скажем так, подустали.
— Ну Эди-и-ик, ну переста-а-ань, — капризно тянула барышня.
— Ну я понима-а-аю, что настроился… Ну ми-и-илый, ну я правда сегодня не могу… Нет… Нет, Эдик, я не приеду… Ну я тоже скучаю, но я не могу сегодня… Ну… Ну не могу-у-у, понимаешь… Ну переста-а-ань… Ну… . ну, как тебе сказать, почему… Ну потому что не могу… Ну Эдик, ну я честное слово, совсем не могу… Ну вот совсем… Ну правда, не приеду… Нет, завтра, скорее всего, тоже не смогу… ну, не получится у меня…
— Ну Эди-и-и-ик, ну чего… ну, послезавтра может быть… Ну то и значит — может быть… не знаю пока… Ну я правда не могу-у-у… Ну совсем-совсем не могу… Ну почему-почему…
Тут барышня торопливо огляделась, убедилась, что вокруг никого нет и, прикрыв слегка трубку, чуть более интимным голосом сообщила:
— Ну, у меня дни такие… Что значит — ну ладно? Вот знаешь, козел ты все-таки, тебе от меня только этого и надо, да? Все! Я все поняла! Нет, я сказала, не могу и не приеду!
И отключилась, а через секунду раздалась звонкая трель звонка. Правда, звонили на сей раз не барышне, а Сергею. Выудив из кармана куртки телефон, он ответил:
— Да, Эдик! Я! Ну, конечно, могу, уже еду!
А подняв голову, не увидел перед собой никого. Потому что все десять пассажиров склонились низко-низко и рыдали…
Источник:
